ПОДНЯВШИЕСЯ В БЕССМЕРТИЕ 

В конце октября 1941 года, 70 сейтлерцев во главе с командиром отряда поднялись в Крымские горы, а через 900 дней и ночей в район вернулось только семеро. Пожалуй, ни один крымский партизанский отряд не понёс таких тяжёлых потерь погибшими, пропавшими без вести и умершими от истощения. Об этом отряде не издано отдельных книг, и только 23 года назад, в июне 1991 года нижнегорский краевед, учитель истории Садовской средней школы Михаил Суднев опубликовал историю боевых действий Сейтлерского отряда в газете «Трудовая слава» на основе дневниковых записей нашего земляка, начальника второго партизанского района Ивана Генова. С тех пор о партизанах-сейтлерцах в прессе — ни слова, впрочем, как и о сейтлерском подполье. Трагическая судьба нашего отряда, по-существу, была предана забвению.

И только в мемуарах крымских партизан и подпольщиков, документах, изданных уже после 2000 года, можно сказать, в наше время, встречаются редкие упоминания о Сейтлерском отряде. Значит, он всё же сражался, значит, внёс свою лепту в Великую Победу! А в шестом томе «Книги памяти Республики Крым» есть имена 38 бойцов Сейтлерского отряда, погибших в Крымских горах.

В книге комиссара Северного Соединения Николая Лугового «Страда партизанская. 900 дней в тылу врага» на странице 145 есть одна строчка, которая является ключом к истории Сейтлерского отряда. Будучи очень эмоциональным, но правдивым, Николай Дмитриевич, в своём дневнике 7 апреля 1942 года выражает несогласие с назначением Фёдора Верещагина командиром объединённого отряда: «Командование прислало приказ: Сейтлерский отряд вливается в Зуйский…Командиром отряда назначен Верещагин Фёдор Никитович…Но он же не справился с маленьким, полусотенным Сейтлерским отрядом! Как же можно поручать ему Зуйский, численностью вчетверо больший?!».

В этих строках, во-первых, содержится точная информация о численности отряда после суровой зимы 1941-1942 года, а во-вторых – названа фамилия третьего по счёту командира Сейтлерского отряда, хотя и не в лестных тонах. В-третьих, названа точная дата прекращения деятельности отряда как самостоятельной боевой единицы. Остаётся ответить на вопрос: почему отряд был такой маленький, что с ним случилось за это время?

А произошла военная трагедия, от которой отряд так и не сумел оправиться: 5-6 ноября 1941 года сейтлерцы попали в окружение у села Улу-Узень, ныне Генеральское. Каким образом они оказались не на северном, а на южном склоне Крымских гор, в урочище Хапхал, где находится знаменитый водопад Джур-Джур? На этот вопрос я долгие годы не мог ответить. Ведь базы Сейтлерского отряда находились на северном склоне Крымских гор. Здесь они, по идее, и должны были принять бой. И вдруг — бой в долине возле моря, по дороге на Алушту… Ответ на этот вопрос я нашёл в двух документах. В «Дневнике партизана» Ивана Генова, в записи, датированной 12 ноября 1941 года читаем: «В письменном донесении комиссар Сейтлерского отряда Михаил Иванович Пузакин пишет:

«В лес пришли в ночь на первое ноября. Всего — 71 человек, главным образом районный актив. Отряд полностью вооружён винтовками. Кроме того, от проходящих частей Красной Армии получили пять пулемётов и до 20 тысяч патронов.

4 ноября на дороге Баксан - Улу-Узень встретились с противником. В бой не вступили — отряд отошёл в деревню Куру-Узень. Здесь вместе с отходящими частями Красной Армии оказались в окружении. 6 ноября сделали попытку пройти назад в лес, в районе Улу-Узени были обстреляны и вернулись обратно.

В ночь на 7 ноября с боем прорвались в лес. В схватке убиты районный прокурор Магидов, старший инспектор милиции Лядюк и другие. После выхода из окружения в отряде осталось 19 партизан. К нам присоединились 17 военнослужащих. Очень плохо, что наши базы с продовольствием, обмундированием и снаряжением разгромлены».

Далее Генов поясняет, что в окружение под Куру-Узенем (ныне Солнечногорское) и Улу-Узенем (Генеральское) попало 3500 советских бойцов, в основном из 48 кавалерийской дивизии. Они попали под шквальный артиллерийский и миномётный огонь немцев и румын, в горы из этого «огненного котла» пробилось лишь 165 бойцов, командиров и политработников. И — 19 сейтлерцев. По существу, это был разгром окружённой дивизии, а заодно — и Сейтлерского отряда.

Но эти записи Генова бесценны потому, что названы сейтлерцы, погибшие в этом «котле». В «Книге Памяти Республики Крым» есть подтверждение этим записям. В шестом томе на странице 108 читаем: Лядюк Филипп Яковлевич, житель Сейтлерского района, боец Сейтлерского отряда, погиб 6 ноября 1941 года. Магидов Моисей Яковлевич,1914 г.р., уроженец и житель Сейтлерского района, боец Сейтлерского отряда, погиб 31 марта 1942 года». Дата гибели Магидова в Книге памяти указана неверно, скорее всего, это опечатка.

И всё же «Дневник партизана» Ивана Генова не даёт ответ на вопрос: почему Сейтлерский отряд, единственный в Крыму, попал в окружение с отступающими войсками на Южном берегу Крыма? Ответ на этот вопрос содержится в документе, опубликованном в сборнике «Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны». Это докладная записка оперативного работника Особого отдела НКВД И. З. Харченко заместителю Наркома Внутренних дел Крымской АССР о действиях партизан Крыма в ноябре 1941 - июле 1942 гг. В ней есть такие строки: «Сейтлерский отряд (комиссар Пузакин) в присутствии начальника райотдела НКВД Скавронского 4-5 ноября с одним пограничным полком полным составом, оставив свои базы, начал отступать через Улу-Узень - Алушту на Севастополь. При этом растеряли личного состава 75 процентов, потеряв все базы, 10-11 ноября «возвратились» партизанить».

«Энкавэдэшник» в пяти строчках изложил то, что предрешило трагедию Сейтлерского отряда. Дело в том, что часть новоиспечённых партизанских командиров и многие командиры окружённых частей Красной армии считали, что единственным правильным выходом из создавшейся ситуации — пробиваться на Севастополь, и там сражаться с врагом. И об этом правдиво писал Иван Генов в своих дневниках.

Таким образом, отход Сейтлерского отряда на Севастополь во главе с командиром Евстафьевым был не актом «пораженчества» или трусости, а осознанным решением (правда, в нарушение приказа). О Евстафьеве Иван Генов писал в дневниках, что он 9 ноября пропал без вести. Но в «Книге Памяти РК» (том 6) читаем на странице 66: «Евстафьев Георгий Лазаревич, 1891 г.р., грек, житель Сейтлерского района, командир Сейтлерского отряда, расстрелян фашистами в июне 1942 года, похоронен в г. Карасубазаре (Белогорск) в районе инкубаторной станции». А в связи с пропажей без вести Г. Л. Евстафьева новым командиром Сейтлерского отряда назначен Ахмет Фахрутдинович Мухамедьяров, работник милиции, коммунист, 1901 г.р, уроженец с. Чебур Тобольского района Омской области. Он возглавлял отряд с 9 ноября по 23 декабря 1941 года, затем стал начальником разведки отряда. Под его руководством проведено несколько боевых и разведывательных операций. В одной из них, 29 января 1942 года, он погиб. Это подтверждает «Книга Памяти РК» (стр.121). Кстати, документально подтверждено, что в составе Сейтлерского, а затем Зуйского отрядов погибли в бою шесть работников сейтлерской милиции: Алексей Скавронский, Ахмет Мухамедьяров, Филипп Лядюк, Дмитрий Чернов, Павел Качанов, Михаил Рогов, а также прокурор района Моисей Магидов.

Располагался Сейтлерский отряд рядом с Зуйским и Биюк-Онларским отрядами в лесах нагорья Караби, а впоследствии в тыркенском лесу. Жили в землянках, накрытых бревнами. Снег в 1941 году выпал рано, в декабре ударили сильные морозы. Печки топить разрешали только ночью. Каждый отряд имел скрытые заставы, но в осенней обуви, без валенок люди на постах обмораживали ноги, а лекарств не было. После потери продовольственных баз, которые были заложены не на перевалах, а вблизи горных сёл, паёк урезали до 150 граммов муки в день. Но полуголодные, истощённые партизаны всё равно делали боевые вылазки, громили немецко-румынские гарнизоны, взрывали мосты на феодосийско - алуштинской трассе, а впоследствии и на железной дороге Джанкой - Феодосия. Диверсионная группа с участием бойца Сейтлерского отряда Михаила Рогова взорвала состав на участке железной дороги между Желябовкой и Советским (Ички). Мне удалось найти воспоминания председателя Сейтлерского райисполкома, партизана Ивана Дьяченко, которые он назвал: «Некоторые эпизоды боевых действий Сейтлерского партизанского отряда». Привожу их с некоторыми сокращениями:

«Это было в декабре 1941 года. Фашисты наткнулись на сильное сопротивление наших войск у Севастополя. Они усиленно подтягивали свои войска и боевую технику по двум направлениям: через Бахчисарай к Севастополю и через Алушту по берегу моря к Балаклаве. Но им очень мешали партизаны, так как на всех дорогах устраивали засады. Враги несли большие потери. Они решили уничтожить партизан и бросили на «прочёс» румынскую горнострелковую дивизию и немецкий карательный отряд. Так как наш партизанский отряд стоял первым от Симферополя, то примерно часа через три после начала операции наша застава донесла, что по направлению к нам движется большая группа противника. Один из отрядов численностью человек 50 с вьючными лошадьми спускается в реку Суат по тропинке, ведущей к нашему лагерю. Командир поднял всех по тревоге и послал связных с донесением к соседним Зуйскому и Биюкскому отрядам. Мы приготовились к бою. Комиссар тов. Пузакин М. И. берёт 10 человек с ручным пулемётом и автоматами и в полукилометре от лагеря устраивает засаду на скале. Когда группа противника спустилась к реке, и перейдя её, расположилась на поляне на отдых, наша засада ударила по ней. Для противника это было так неожиданно, что враги с криками и воплями разбежались по лесу, оставив 14 человек убитыми и тяжелоранеными, 4 вьючных лошади с миномётами, пулемётом и боеприпасами. Наша застава, забрав трофеи, возвратилась в лагерь».

Это лишь один эпизод из боевых будней сейтлерцев. Одной из самых крупных боевых операций, в которой участвовал Сейтлерский отряд — бой за деревню Баксан (Межгорье). Иван Дьяченко принимал в ней участие и описал всё, как было: «В 10 километров от нашего лагеря в деревне Баксан стоял немецкий гарнизон. Наше командование решило уничтожить его, объединившись с другими отрядами. В марте 1942 года все три отряда (Зуйский, Сейтлерский и Биюкский – авт.) вышли на операцию. Часам к 8 утра мы подошли к соседней деревне Ени-Сарай. Расставив посты и засады, закрыв все дороги и тропинки, запретили кому-либо выходить из деревни. В 10 часов утра застава донесла, что из Баксана вышли 3 автомашины, на которых было по 4 фашиста. Мы обстреляли машины со всех сторон. Фашистов уничтожили, машины сожгли. В плен был взят офицер с переводчиком. Примерно через час 10 машин с вооружёнными фашистами подъехали к деревне и начали ураганный обстрел. Пожалев жителей, мы оставили деревню и ушли в лес».

Но эта жалость к жителям дорого обошлась Сейтлерскому отряду: после неудачного штурма Баксана командование решило объединить его с Зуйским отрядом, но командиром объединенного отряда почему-то назначен командир Сейтлерского отряда Верещагин (военный прокурор – авт.). На этом история отряда, как боевой единицы заканчивается. Но отдельные бойцы отряда внесли значительный вклад в партизанское и подпольное движение Крыма. Но об этом — далее.

Олег ТИМШИН, заслуженный журналист Республики Крым.